Вот так вот быстрым клацаньем одна странная вещь превращается в две.
Название: Офелия
Автор: Альжбета Фэйт
Пов Алвы (это так называется?)
Рейтинг G
Место действия: Дыра, в которую прыгнул герцог
Важно: Вы можете искать связь с первой частью, если найдете, сообщите, пожалуйста.






Офелия.


Я не люблю зеркал и всего блестящего. Я знаю, что в них увижу.
И меня это вовсе не радует.
Я существую, не живу... лишь потому, что прародители наградили меня стальными нервами. Во всяком случае, мне так хочется думать.
Можете считать это моей прихотью… Как и все остальное…

О, да! Я знаю как думают люди, знаю, что они видят, глядя на меня. И я заранее знаю конец вечной игры в расшаркивания.
Во мне видят идеал: силен, богат, красив, играет на гитаре.
Создатель, какой кошмар!

Даже роль святой невинности, агнца на закланье, мне соответствует больше, чем этот ореол героя.
И я давно вскрыл бы карты, закончил все, поставил стул и намылил веревку, да вот в чем дело, я трус. Вам кажется это невероятным, верно? Вам кажется, что будь я трусом, неспособным самостоятельно закончить дело, то воспользовался бы так любезно предоставленным мне шансом?
Я и воспользовался. Только не тем.
У меня за годы жизни скопилось достаточно самолюбия, чтобы я не позволял разного рода нищим подсыпать яд мне в еду.

И все-таки на пару секунд я дал слабину. Как заманчиво казалось закончить все вот так, без крови.
И я выпил это проклятое вино, чем окончательно добил мальчишку. Знаю, у меня отлично получается вершить чужие судьбы.

Мне жаль.

Это не поможет. Не может помочь, но мне жаль.

Жаль чужую юность, чужие надежды, чужую жизнь.
Но это – ничто, по сравнение с жалостью к себе.
Мне жаль свою юность, окрашенную кровью, замутненную пьяной дымкой.
Мне жаль свои надежды. Надежды на свет и чистоту. «Зачем мне ноги, если есть крылья?» Я давно уже не веду дневник, но помню ту запись.
Наконец, мне жаль свою жизнь. Жизнь, в которой правды не наберется и горсть. Жизнь, каждый день которой охвачен пожаром сжигающего меня безумия. Жизнь, которую я прожил вопреки собственной воле, не видя в пустых страданиях собственного разума хоть крупицы смысла.

Да, я не вижу смысла в мире вообще и в себе самом.
Догадываюсь, как подобное звучит из моих уст. Отгулявший свое мужчина решил вызвать приступ жалости и сострадания у благородной публики. Воззвать, так сказать, к вечным идеалам милосердия.
Гадко.

Но я верю, что все еще способен обрести покой. Я верю, что когда-нибудь, когда я достигну самого дна этой злосчастной дыры, я обменяю ноги на крылья, а жалость на свет и чистоту, и они унесут меня, чтобы никогда не вернуть, чтобы растворить в синих глубинах Космоса.